Из журнала  SPIEGEL Stil (Германия, 2018):

«Железный занавес» во многом оправдал свое название, но он не смог защитить все: «В СССР дизайн был второй дырой в железном занавесе», - поясняет Дмитрий Азрикан. «Первым был джаз». Точно так же, как молодые люди хотели танцевать под западную музыку, аппаратчики хотели того великого, что они узнали во время своих заграничных миссий. Только лучшее. В конце концов, Запад был декадентским и, следовательно, недолговечным.

Работа таких людей, как Азрикан, 15 лет возглавлявший конструкторскую лабораторию ВНИИТЭ, была разделена на две части: они должны были формировать образ отношения Советского Союза к жизни, а также воссоздавать западные продукты для России-матушки. Партийные боссы и их подданные на промышленных предприятиях Советского Союза - вот причина, по которой, например, настольный вентилятор VN10 UP4 так подозрительно приходит после HL1 от Braun. С одним отличием: российским инженерам понадобилось 17 лет, чтобы воссоздать его.

По большей части дизайнеры из Восточного блока создавали повседневные товары, зачастую с элементами пропаганды. В конце концов, людей нужно не просто поддерживать в хорошем настроении, но, прежде всего, в соответствии. То и дело поступали особые просьбы. Объекты престижа, которые должны были показать, что коммунизм по крайней мере равен капитализму.

Скромное оборудование, минимум ноу-хау

В 1987 году Азрикан и его команда получили заказ на создание «революционного компьютера». Их система «Сфинкс» представляла собой смесь ноутбука, телефона, телевизора и стереосистемы с дистанционным управлением. Развлекательная система с таким футуристическим дизайном, что сегодня она украсит любой сервант. Однако, как и многие восточные инновации, до серийного производства дело не дошло.

В остальном советская система, централизованная и бюрократическая до мозга костей, не была лучшей питательной средой для богатой визуальной культуры. Но разве творчество все равно не возникает из недостатка? Это лучшее из советского дизайна. Со скромным оборудованием и изначально минимальными ноу-хау («как слепые в темноте», по словам графического дизайнера Валерия Акопова) дизайнеры практически создали фирменный стиль мегагосударства.

Символы, которые постепенно исчезли из общественной жизни с 1989 года: «После распада Советского Союза все эти вещи были быстро выброшены, они больше никому не нужны, потому что все они выглядели одинаково», - говорит Александра Санькова, директор Московского музея дизайна. . В какой-то момент бывшие товары массового производства стали редкостью.


Санькова и ее коллеги хотят сохранить и исследовать визуальное наследие того периода - начинание, к которому государственный сектор изначально не проявлял особого интереса. То, что начиналось как частный проект молодой команды, переезжающей с места на место в автобусе, превратилось в тщательно заархивированную и задокументированную коллекцию. Первая выставка в 2012 году привлекла 160 000 посетителей.

В книге теперь можно найти то, что двигало поток посетителей шесть лет назад: детские игрушки и бидоны с пудрой для лица, электрогитары гротескной формы, знаменитые автомобили «Волга Газ» или Миша, медведь - один из немногих незабываемых олимпийских талисманов и по сей день. Молоко в стеклянных бутылках или в картонной коробке пирамидальной формы с синей и красной графикой в ​​стиле русского конструктивизма.

Вопреки тому, что могло бы предложить унитарное государство, советский дизайн был разнообразным и многогранным. Точно так же, как кириллица, которая работала в обоих направлениях: впечатляющими печатными буквами на пачках сигарет «Полет» или романтическим курсивом на этикетках грузинских вин.